В. С. Свечников
Саратовский государственный
технический университет, Саратов.
Многовековая
история магии и ее широкая распространенность на всех континентах и в разных
социумах, наводит на мысль, что магия существует не только за счет инерции
общественного сознания и преемственности магической традиции, но, скорее, в
силу того, что ее воспроизводит сама социальная действительность. Это
воспроизводство магии, на наш взгляд, обусловлено сохранением в социумах
определенного уровня качества социальных условий жизни. При этом магические
услуги, предлагаемые, например, через СМИ, так называемыми
целителями-экстрасенсами, рассчитаны, прежде всего, на городских жителей.
На наш взгляд для социологической науки важно не просто констатировать наличие феномена магии в современном обществе, но и исследовать способы, приемы конструирования магических реальностей. Мы исходим из предположения, что феномен магической коммуникации необходимо разделить на две абсолютно разные части: рациональную часть – взаимодействие мага с клиентами на этапе завоевания их интереса, и вторую, эзотерическую часть – конструирование магом виртуальной магической реальности, в которой и происходит основная часть его взаимодействия с клиентами. Именно эта, вторая часть магического воздействия имеет основные социальные последствия. От эффективности работы мага с клиентами в пространстве виртуальной реальности зависит дальнейшее упрочение его собственной позиции на рынке магических услуг и привлечение новых клиентов. Однако социолог, анализирующий взаимодействие мага с клиентами, сталкивается с трудно преодолимой методологической проблемой: исследовать процесс конструирования магической реальности может только эксперт, знакомый с магическими приемами и средствами воздействия на участников магического акта. Если его уровень компетенции в магии недостаточен, он рискует исследовать не сущность магической интеракции, а лишь ее интерпретацию, задаваемую магом.
Автор выдвигает следующую гипотезу: социальная сущность магии заключается в том, что целители и их клиенты смешивают и подменяют в магических интеракциях физические факты, существующие независимо от их сознания, с интенциональными фактами, порожденными некими социальными договоренностями. Для четкого разграничения этих двух смысловых областей автор предлагает, например, проводить экспертизу декларируемых способностей целителей получать информацию внечувственным экстрасенсорным путем из некоего «информационного поля». Разработанная методика может применяться в случаях экспертизы паранормальных способностей магов-целителей. Для ее применения, однако, эксперту совершенно необходимо знать существующие приемы и средства социального конструирования виртуальных реальностей с измененными каузальными свойствами [2, 3]. Только тогда эксперт сможет отследить используемые социально-технические средства и социально-психологические приемы вытеснения из сознания клиентов моделей повседневной реальности и замены ее сконструированной виртуальной реальностью.
Автор исходит из предположения о том, что информация о природе, например, воды реально зашифрована в ее минеральном, бактериологическом составе и, возможно, на других уровнях. У человека отсутствует несенсорная возможность для получения и расшифровки комплекса сведений о воде, если образцы помещены в закрытые сосуды. Внешне образцы воды (родниковая, отфильтрованная или водопроводная) могут выглядеть одинаково, например, все абсолютно прозрачны. Если целитель не имеет возможности сенсорно оценить их на вкус, запах и т. п., то его заключение о полезности использования той или иной воды будет основано лишь на его предположениях, которые могут, в лучшем случае, лишь случайно совпасть с реальной картиной.
В исследовании взаимодействий городских магов-целителей с клиентами автор столкнулся с тем, что экстрасенс К. или, как она себя называет, – «врач-информотерапевт», утверждала, что с помощью маятника может считывать информацию из «информационного поля», окружающего, как она считает, любую живую и неживую материю. Именно эта ее способность и была подвергнута негласной экспертизе.
По мнению
экстрасенсов, феномен использования маятника в качестве датчика заключается в
том, что в определенных условиях маятник своим движением дает однозначный ответ
на поставленный вопрос. При этом декларируется, что у оператора маятника
существует некая нефизическая связь с «информационным полем», которое и
сообщает движением маятника ответ на поставленный вопрос. Если человек
удерживает пальцами руки на подвесе какой-либо небольшой груз, наподобие
отвеса, и при этом сосредоточивает свое внимание на определенной информации,
которую он стремится получить относительно конкретного объекта, процесса или
явления живой и неживой природы, то самопроизвольно возникают движения
маятника — маятник становится активным. Причем эти движения имеют строго
определенные пространственно-временные параметры. Эти параметры заключают, по
мнению экстрасенсов, в себе своеобразный информационно-энергетический код,
специфически характеризующий полевые характеристики исследуемого объекта
окружающего мира, мысленного образа или абстрактного представления.
Таким образом, применяя на практике описанную модель, экстрасенс конструирует перед клиентом, прежде всего, свой собственный социальный портрет человека, обладающего уникальными способностями общения с «информационным полем» на известном лишь ему языке символов. В процессе проведения социальной экспертизы выяснилось, что в магической интеракции присутствуют два уровня определенной модели виртуальной реальности, которую экстрасенс К. социально конструирует и активно внедряет в сознание своих клиентов.
В первом, сознательно фиксируемом клиентом уровне виртуальной реальности, экстрасенс конструирует виртуальную реальность, в которой экстрасенсорными методами из окружающей среды извлекается зашифрованная в «информационном поле» якобы «истинная» информация, которая не может быть получена обычным сенсорным путем. В конструируемой виртуальной реальности для клиента явно изменяются каузальные связи. Для создания такой иллюзорной виртуальной реальности экстрасенс использует маятник – техническое средство, которое помогают ей создать первый уровень реальности. Этот уровень реальности воспринимается клиентами на основе их социального запаса знаний, подсознательно диктующего им истинность данных, получаемых с помощью неких технических устройств, пусть даже таких простых, как маятник.
Второй уровень конструируемой реальности подсознательно утверждает в глазах клиентов компетентность и незаурядность самой целительницы. Для этого используется весь арсенал социально-психологического воздействия: речь, насыщенная специальными терминами, многозначительные паузы, свободное владение экстрасенсорными навыками, заставляющими раскачиваться маятник. Очень важны специальные магические пассы, белые перчатки, «отсекающие» лишнюю информацию, толстая тетрадь в которую записываются численные результаты диагностирования, заверения в том, что теперь все здоровье пойдет на поправку, но для этого нужна очень большая работа. Всем этим набором социально драматургических приемов клиент постепенно «затягивается» в новую социальную реальность, в которой меняется его социальный статус, строится пролонгированная зависимость улучшения здоровья от помощи экстрасенса. Во всех используемых атрибутах прослеживается конструируемый активным коммуникатором передний и задний планы действия, подробно проанализированные И. Гофманом в его драматургическом подходе [1]. В ходе магической интеракции целительница дает клиентам «объяснения» своим манипуляциям с маятником.
Объяснение раскачивания маятника, которое предлагает целительница, нам представляются ложными. Мы придерживаемся гипотезы, утверждающей, что маятник не получает извне импульса для самопроизвольных движений, а раскачивается в заданных направлениях рукой самого оператора на основании ее субъективных предположений. Определенная предлагаемая интерпретация ответа - «да» или «нет» является, на наш взгляд, лишь невербальным способом выражения мнения самого оператора и происходит на основании анализа информации, доступной оператору в пределах ее сенсорных возможностей.
Для подтверждения или опровержения этой гипотезы автором разработана методика экспертизы, основанная на предъявлении оператору маятника в скрытой (неявной) форме двух взаимно пересекающихся потоков информации. Реальный поток информации – на физическом уровне (три одинаковых образца воды в закрытых емкостях), который сенсорно не может быть определен. Эта информация может быть достоверно получена лишь экстрасенсорным способом. Декларируемый поток информации – на вербальном уровне (наименование каждого образца воды), который воспринимается сенсорно.
Первый поток информации представляет собой всю ту совокупность сведений о воде, которая якобы зашифрована в «полевых структурах» образцов воды. Экстрасенс утверждает, что обладает способностью расшифровывать и мгновенно считывать эту информацию. В экспертизе экстрасенсорных способностей нами использовались три образца одной и той же воды с абсолютно идентичным составом. Таким образом, вся информация на «полевом уровне» у этих образцов заведомо совершенно одинакова.
Второй поток информации представляет собой вербальные сведения об этих образцах, заведомо ложные, декларирующие различие всех трех образцов.
Ответы маятника при таких заданных условиях должны однозначно показать, какой поток информации является определяющим для оператора – сенсорный или экстрасенсорный. Мы априорно высказываем предположение, что оператор не способна экстрасенсорно получить никакой информации из «информационного поля» и все ее ответы будут базироваться лишь на декларируемой нами вербальной информации, поступающей к ней по сенсорным каналам. При этом оператор должен симулировать наличие у себя экстрасенсорных способностей.
Весьма важным, на наш взгляд, в такой экспертизе является то обстоятельство, что экстрасенс не должен догадываться, что происходит экспертиза экстрасенсорных способностей. Экспертиза должна выглядеть как обычный прием, на котором оператор, консультируя клиентов, пользуется экстрасенсорным методом маятника. Такое социальное требование, на наш взгляд, совершенно необходимо, поскольку процесс экспертизы должен происходить в привычном для экстрасенса социальном пространстве взаимодействия оператора и клиента. В этом случае с наименьшими погрешностями достигается приближение к социальной реальности магической интеракции.
Весь процесс проведения социальной экспертизы возможностей оператора-экстрасенса по определению «информационной сущности» воды был зафиксирован на видеопленке и затем проанализирован. Экспертиза строилась на том, что все три образца воды, предъявляемых оператору были совершенно идентичны по своим физическим и химическим качествам. Изначально была использована установка, неизвестная оператору: вербальная информация, предлагаемая для обсуждения, не соответствует физической модели опыта. Предполагалась проверка возможности экстрасенса выявить модель реальности, основанную на физических параметрах, а не на вербальных сведениях.
В ходе процесса «считывания информации» с помощью маятника ответ на заданный вопрос получался в каждом случае не соответствующим реальной объективной картине, но каждый раз при этом находился в строгом соответствии с вербальной информацией, известной оператору заранее.
Проведенная социальная экспертиза действий экстрасенса-целителя дает возможность сделать следующие выводы.
1. Целитель К. смешивает и подменяет в своих магических практиках физические факты фактами интенциональными.
2. «Информационное поле», из которого целитель К. якобы черпает информацию, является лишь объемной социально-психологической метафорой, используемой для конструирования заданной модели реальности.
3. Целитель К. в интерактивной практике использует атрибуты активного социального конструирования переднего и заднего планов драматургического действия.
4. Целитель К. не показала экстрасенсорных способностей сбора информации.
5. Рекомендации целителя показали абсолютную зависимость получаемых результатов, как с помощью маятника, так и с помощью электроприбора, лишь от сознательного волеизъявления оператора, но не от каких-то мифических «информационных полей».
6. Результаты диагностики методом маятника и с помощью диагностического прибора «подгоняются» оператором под заранее созданную им самим схему на основании воспринятых декларированных вербальных установок, но не на основании объективных данных, получаемых якобы из «информационного поля».
1.
Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни /
Пер. с англ. и вступ. ст. А. Д. Ковалева. — М.: КАНОН-пресс-Ц; Кучково поле,
2000. — 304 с.
2. Свечников В. С. Теория и практика сценической магии. –
Саратов: Сарат. гос. техн. ун-т, 1998. – 200 с.
3. Свечников В. С. Социокультурный анализ мистификаций. –
Саратов: Сарат. гос. техн. ун-т, 2000. – 136 с.