Доехав до конечной остановки в Затоне, мы отправились в гору, вверх по предполагаемому течению ручья, который, вероятно, где-то здесь под землёй стекает в Волгу. Наш проводник Алексей Голицын провёл в этих местах все этапы взросления и знал, как ему казалось, каждый метр Маханного оврага. Но время всё меняет, и Алексею, как и всем нам, в этот день открылось много-много нового.

Ручей протекал вдоль дороги, плавно поднимающейся вверх, в Маханный овраг. Противоположный «берег» ручья – крутой и высокий. Наверху, на самом краю обрыва, стоят неизвестно чем уцепившиеся за край старенькие дачки. По дороге в очередном обрывчике нам встретились выходы пород мезозойской эры. На фоне тёмной осыпающейся земли виднелись «линзы», светлые включения в породе. Если в этом месте как следует покопать, можно, вероятно, найти окаменевшие остатки аммонитов и белемнитов. Но наша цель - родники, поэтому мы отправились дальше.

До истока ручья мы так и не добрались, он потерялся на горке за поворотом, огороженным добротным забором и охраняемым лающими собаками. Нам встретилось ещё немало ручейков и небольших водоёмов, заросших камышом. И везде, где была вода, люди «украшали» её кучами мусора и хлама. Это уже казалось неким шаманским ритуалом.

Выходим к дачным массивам. Район старых саратовских дач под Соколовой горой. Затон – «край нефтяников и газовиков», здесь даже на территории дачных кооперативов можно увидеть нефтяные качалки. Сады и огороды заботливыми дачниками подготовлены к зиме: что-то засыпано, где-то вскопано. Мы уже не надеялись встретить кого-то, кто мог бы рассказать нам хоть что-то о родниках Маханного оврага, по берегам которого и расположились дачные посёлки. На наше счастье, один бдительный дачник решил выяснить, кто мы такие и зачем здесь бродим. Он оказался здешним старожилом и геодезистом на пенсии – человеком очень заинтересованным и отзывчивым. Опытный геодезист нарисовал нам карту с известными ему родниками. Дальше на маршруте мы придерживались именно её.

Дачный посёлок закончился непонятным карьером. Чтобы продолжить путь, надо было спуститься в овраг по крутому, но, к счастью, заросшему кустарником склону. За кусты можно было держаться при спуске. Внизу нас ожидало небольшое болотце, заросшее тростником. Как выяснилось, спускались мы лишь для того, чтобы тут же начать подниматься по совершенно отвесной осыпающейся стене земляной горы – останца, возвышающегося посреди Маханного оврага. Выбора не было, поскольку «великий и ужасный» руководитель экспедиции А. Башкатов вместе с проводником уже были на горе. Взобравшись наверх, уж не знаю как, это было чудо, наверное, мы оказались на узенькой тропинке. Здесь было решено перекусить, обозревая окрестности с высоты птичьего полёта. На тропинке можно было сидеть только рядком. Передавая друг другу чай и пирожки, мы сидели, буквально свесив ноги в пропасть. Далеко внизу виднелись кусты и деревца лоха серебристого, напоминающие долговязый ягель. Останец, как корабль, направлял свой нос к Волге. Думать о спуске не хотелось, вспоминалась Катерина из «Грозы» Островского. Она тоже сожалела, что люди не летают, как птицы. Удивительно, но нам удалось спуститься без крыльев и без потерь.

Маханный овраг – огромный. Его прорезают мелкие овражки, и почти из каждого выбиваются роднички. Здесь встречаются невероятные непролазные заросли с поваленными деревьями. У деревьев плоские досковидные корни, как в тропическом лесу. Земля пропитана водой, сквозь чащобу пробирается маленькая речка. На открытых заболоченных местах растёт тростник в два человеческих роста. Выбираемся из зарослей, и опять мы на горе. Перед нами открывается панорама – огромная свалка у подножья Соколовой горы, «под боком» у Парка Победы. Сюда постоянно приезжают грузовики со строительным хламом. Вокруг – дачные участки, но выглядят они заброшенными. Между дачами и свалкой – пруд. Некоторые дачки стоят на самом краю обрыва и на краю свалки. Несколько лет назад никакой свалки здесь не было, а был пруд, в котором купались и ловили рыбу.

Мы следуем по карте старого геодезиста и по его совету находим местного старожила В.В. Пушкарева. Он внимательно выслушал наши вопросы, касающиеся родников, рассказал и показал много интересного. В свое время он уже пытался обустроить пруд на дне этого оврага и даже запускал в него рыбу. Таким образом, он оказался нашим единомышленником, тоже мечтающим о создании зоны отдыха в этом заброшенном и замусоренном месте, рядом с которым он живет.

Покинув нынешнюю свалку – возможно, будущее продолжение Парка Победы, мы отправились в овраг Сеча. Это край заброшенных и жилых дач. Рядом с тропинкой то и дело встречаются старые «одичавшие» фруктовые деревья. На дальнем склоне оврага – жилые дачи с плантациями клубники. Ещё выше по склону «горные аулы» гаражей. Через овраг протекает речка Сеча, иногда бурная и даже с водопадами. Она проходит через весь дачный массив и исчезает в железной трубе, уходящей под землю.

Выходим к поселку Затон, вернее, к дачному посёлку Пчёлка, где у Алексея дача. Здесь оползневая зона, и какое-то время назад был оползень, искалечивший дом у дороги. По добротно построенному дому прошла длинная горизонтальная трещина – предупреждение.

Пока мы идём по дороге на остановку, через дорогу перебегают два-три ручейка, выбравшиеся из-под заборов частных домов. Засыпанные человеком родники находят себе новые пути и вытекают в самых неожиданных местах.